Новости компаний (октябрь 2017 года)
3 октября 2017, 11:14 Секретная агентура в Курской губернии: кто следил за революционерамиЕще с петровских времен в России существовала политическая полиция – прообраз современных спецслужб. Пик развития этого ведомства пришелся на XIX век, который ознаменовался восстанием декабристов, появлением революционных кружков и движений типа «народничества». В начале следующего столетия в Российской империи одной из актуальных проблем стала борьба с революционным движением. В Курской губернии, как и в других регионах, при губернском жандармском управлении работали свои тайные агенты. Иметь «много ловкости и сноровки»Этой и другим темам, которые касаются работы политической полиции в Курской губернии, посвящены работы профессора КГУ, доктора исторических наук Галины Салтык. Прежде чем говорить об агентах и филерах охранки, стоит, пусть и бегло, обрисовать картину, царившую в России в начале XX века. Страна на грани революции, вовсю действуют подпольные организации, террористическую деятельность развернула боевая организация партии социалистов-революционеров (эсеров), отметившись рядом диверсий. Власти не могли игнорировать такие выпады, поэтому бросили все силы на борьбу с революционным движением – противниками строя. Как пишет Галина Салтык, именно это стало одной из главных забот губернских жандармских управлений. Основная роль отводилась агентам и филерам. Филер – он же шпик, сотрудник службы наружного наблюдения с задачей тайно следить за своим подопечным. Чаще всего филер не знал ни имени, ни фамилии «объекта», как, впрочем, и его принадлежности к той или иной партии, организации. В документах фигурировали только клички, причем прозвища часто давали, исходя из манеры поведения, внешности, имиджа или какой-то особой черты. «Филер неотлучно сопутствовал своему поднадзорному пешком, сопровождал его в трамвае или преследовал на извозчике, – пишет Салтык, – заходил вместе с ним в чайную, иной раз и в подъезд многоэтажного дома, если необходимо было установить номер квартиры, куда направился наблюдаемый». Последний чаще всего замечал за собой «хвост», поэтому от филера требовали «много ловкости и сноровки». Кроме того, сотрудник был обязан хорошо знать город, а то и планировку каждого здания, ведь не исключено, что объект наблюдения уйдет через проходной подъезд или черный ход. Нередко шпиков ждали провалы либо они не подходили для этой работы. Так, из сообщения начальника Курского губернского жандармского управления (КГЖУ) узнаем, что некие Прокофий Казаков и Тихон Бобровский не годятся на роль филеров, так как их знают в революционных кругах. Сначала таких сотрудников старались перевести в другие места, но если филеры являлись вольнонаемными, их увольняли со службы по надуманным причинам. Бобровский и Казаков покинули охранку «за неоднократное пьянство и небрежность по отношению к начальству». «Трезвый, честный, трудолюбивый»К октябрю 1910 года в Курске упразднили розыскной пункт, в который входили 13 вольнонаемных филеров и заведующий наружным наблюдением. При управлении оставили одного шпика по найму и еще одного из числа унтер-офицеров. Их уже потом зачислили в штат вновь созданного районного охранного отделения. Если филеры занимались «наружкой», то секретные (тайные) агенты работали внутри реворганизаций. Это могли быть завербованные действующие революционеры или люди, хотя бы косвенно осведомленные о работе подпольщиков. А еще «вспомогательные агенты» – сотрудники вне организаций, так или иначе оказавшие помощь правоохранителям. Галина Салтык отмечает: в среднем в каждом жандармском управлении было по три-четыре «агента внутреннего наблюдения». В Курской губернии имелось шесть филеров и столько же вспомогательных агентов. Нередко на службу брали проверенных делом сотрудников из других регионов. К примеру, агент Осипов ранее служил в Московском и Пермском ГЖУ, а Савельев – в Севастопольском. Каждый проходил аттестацию: смотрели не только на профессиональные качества, но и на вредные привычки. Например, сотруднику Алейнику давали следующую характеристику: «Трезвый, честный, трудолюбивый». Обратное мнение о шпике Бибикове: «Был неоднократно в нетрезвом виде». И совсем волчий билет: «Во всех отношениях скверный человек: пьяница, довольно неисполнителен, на службе нетерпим». Актуален вопрос: сколько получали за работу тайные агенты? Не так уж и много. Так, сотрудник Курского ГЖУ по кличке Суровый имел оклад в 30 рублей, что было меньше зарплаты, например, квалифицированного рабочего. Оплату услуг его коллеги Аграрника установили лишь после получения от него ценной информации. В среднем же на каждого сотрудника отпускали 50 рублей в месяц, также выделяя деньги на съем конспиративной квартиры и другие траты, связанные с наблюдением. От Любителя до СуровогоПровокация – излюбленный метод дезорганизации работы революционных организаций. В революцию 1905 года охранка с помощью своих секретных агентов существенно ударила по социалистам-революционерам, чьи боевики наводили ужас на власти. «Объекты» были под негласным надзором филеров и провокаторов годами, но доносы и последующие аресты следовали лишь тогда, когда человек проявлял активность в организации. Но это работало в городской среде, в крестьянских братствах провокатора-осведомителя быстро вычисляли. Провал на селе чаще был следствием работы секретного сотрудника извне, но были и исключения, к примеру, агент курской охранки Тихонов информировал о работе Щигровского крестьянского союза партии эсеров будучи членом этой организации. Как уже было сказано выше, больше всего провокация была приемлема для города. По Курскому комитету партии соцреволюционеров работали 12 человек. Были среди них и женщины. Скажем, крестьянка Белгородского уезда тогда еще Курской губернии Свищева, агент Силунина и она же сексот Спицына по кличке Любитель. Были ситуации, когда сотрудники работали и на полицию, и на революционеров. Попавшие под подозрение двойные агенты не вызывали больше доверия, информацию о них передавали в другие Управления. Среди неблагонадежных оказались Кочеток, Бородин, Балабанов, Суровый. Часто фамилии провокаторов не называли, только клички. В Курске были Сокол, Летун, Курянин. Вербовали филеров, как правило, из числа «случайных и неустойчивых элементов». Были и обратные ситуации. К примеру, сын секретаря Борисоглебской уездной управы явился в полицию с заявлением, что на курского губернатора будет покушение. Причем молодой человек просил оформить эту информацию «в виде агентурных сведений о деятельности Борисоглебской группы социалистов-революционеров». Еще один способ вербовки – надавить на человека, который уже находится под следствием или скоро попадет под него за революционную деятельность. Отмечается, что выбирали слабохарактерных, тех, кто на мели, беглецов из ссылки, разочаровавшихся или обиженных своей партией. А иногда шли на сотрудничество и от чистого сердца, как, допустим, крестьянин Щигровского уезда Андрей Зайцев: «Желаю по чистой совести, ничего не тая, дать сведения на крестьян села Красная поляна...» А некогда член Щигровского крестьянского союза Хмелевской, получивший 12 лет за участие в организации, дал показания против своих единомышленников, чтобы скостить себе срок... Подготовил Александр ДЕМЧЕНКО, фото love-kmv.ru
Выскажите своё мнение о новости
|
возрастная